Чем отличаются нацфонды Казахстана, Азербайджана и России

О слабых и сильных сторонах суверенных фондов трех государств экономический аналитик, координатор National Budget Group (Азербайджан) Кенан Асланлы рассказал в Баку в интервью корреспонденту Forbes.kz

Стоит ли Нацфонд трансформировать в автономный институт?

Кенан Асланлы.

F: Кенан, у Казахстана, России и Азербайджана есть фонды, аккумулирующие доходы от нефтегазового сектора. В чем их сходство и различия?

- Азербайджанский нефтяной фонд SOFAZ является отдельным институтом, это государственный внебюджетный фонд. У него есть свое здание, штат сотрудников, счет – словом, все символы автономного института. Это хорошо влияет на транспарентность фонда.  Источниками дохода являются все виды нефтяных доходов, включая бонусные и другие платежи. Расходы включают в себя операционные расходы, расходы на инфраструктурные проекты и трансферты в бюджет.

У фонда SOFAZ есть соглашения с зарубежными компаниями по управлению активами. В реальности фонд управляет активами совместно с иностранными компаниями. Такая ситуация сложилась по одной-единственной причине – в стране нет традиций по управлению такими активами, нет в достаточном количестве местных профессионалов.

В Казахстане и России модели несколько похожи между собой: суверенные фонды этих стран не являются самостоятельными институтами, что отрицательно влияет на прозрачность. Нацфонды в РК и РФ представляют собой отдельные счета, которые управляются министерством финансов и центральным банком. Специфика заключается еще и в том, что внутри фондов есть два портфеля - сберегательный и стабилизационный (в России это даже не портфели, а два отдельных фонда). Зачем Россия так сделала? У нее есть демографическая проблема – стареющее население. Для Казахстана я считаю рациональным подход, когда фонд делится на два портфеля: вам не нужно создавать два фонда.

F: Стоит ли трансформировать фонд в отдельный институт?

- По моему мнению, можно не создавать автономную организацию, а продолжить управлять им как счетом, но управлять эффективно. В Норвегии такая же модель, как в Казахстане или России: министерство финансов и Центральный банк управляют этими процессами, но делают это намного эффективнее. Государственный пенсионный фонд этой скандинавской страны в себя включает Государственный глобальный пенсионный фонд (GPFG) и Государственный пенсионный фонд Норвегии (GPFN). Фонд не имеет органа управления, сотрудников и не является самостоятельным юридическим лицом. GPFG и GPFN управляются Банком Норвегии в соответствии с полномочиями, которые устанавливаются Министерством финансов.

Норма прибыли на GPFG составила 15,9% при измерении в иностранной валюте, а норма прибыли на GPFN - 15,7% при измерении в норвежских кронах. Об эффективности фонда Норвегии можно судить по его активам: они составляют более $800 млрд, это огромные деньги. Кроме того, Норвегия управляет акциями более 7 тыс. компаний по всему миру.

Подобные цифры (количество акций) SOFAZ еще не публиковал, потому что лишь в прошлом году начали инвестировать в акции. Раньше это было запрещено, поэтому вкладывали только в ценные бумаги с фиксированным доходом. Сейчас политику поменяли на более агрессивную, потому что производство нефтепродуктов уменьшается и надо увеличивать доходность фонда. Ведь у нас доходность портфеля составляет 2-3%, а это крайне мало. Наш фонд инвестирует в золото, недвижимость, уже, например, купили недвижимость в Москве, Лондоне, Сеуле.

F: Как вы оцениваете такие вложения?

- О том, что нужно инвестировать в недвижимость, стали говорить во время кризиса, когда цены на квадратные меры в Европе резко упали. Но реальные вложения начались после 2011, когда цены уже стали расти. То есть неоперативно отреагировали на рыночную ситуацию.

Цели разные – подходы одинаковые

F: Что вы думаете об инвестиционной политике казахстанского и российского фондов?

- Весьма интересно, что с портфелями (в случае с Россией – с фондами), которые созданы под разные задачи – стабилизационную и накопительную, действуют одинаково: к обоим применяют консервативный подход, средства вкладываются в низкорисковые инструменты. Если говорить о стабилизационной функции портфеля (фонда), то стратегия выбрана правильно. Но чтобы выполнять другую функцию – накопительную, надо реализовывать более агрессивную инвестиционную политику. Я не имею в виду только вложение в недвижимость или золото: нужно инвестировать в акции компаний разных стран, увеличивать их объем. Это очень важно для Казахстана и России.

F: Почему страны не проводят агрессивную политику даже там, где она по идее нужна?

- Из-за страха потерять средства на международном финансовом рынке. Они боятся, что не смогут объяснить эти потери перед обществом, что общество негативно воспримет эту новость: «Вы потеряли деньги народа!». Но такую политику надо проводить, чтобы сберегательная часть фонда приносила деньги. Для этого нужно усиливать организационный потенциал, создать профессиональный центр по управлению активами или нанимать компании по управлению. Если будет политическая воля на трансформацию инвестиционных подходов, то эта проблема легко решится. К тому же надо изменить географию инвестиций. У Азербайджана уже есть позитивный опыт в этом: SOFAZ инвестирует не только в Америке и Европе, но и в Азии. Наш фонд уже начал вкладывать в австралийский доллар, турецкую лиру, потому что курсовая разница приносит хороший доход.

Синица в руке и нефтедоллары в бюджете

F: Норвежский фонд реализует модель «синица в руке»: накопления бережет, тратит только проценты от доходов. Как обстоят дела в фондах трех стран, которые мы обсуждаем?

- В фонд SOFAZ, как я уже говорил, поступают все доходы от нефтегазового сектора, оттуда деньги переводят в бюджет. Трансферт не лимитирован. В законодательстве указано, что в периоды пика прибыли надо накапливать минимум 25%. Но 25% от чего? Это не прописано. Фактически мы можем тратить неограниченное количество средств – в прошлом году Азербайджан израсходовал более 90% доходов от SOFAZ. У вас установлена сумма трансферта в бюджет – $8 млрд. В России всё идет в госбюджет, затем по остаточному принципу средства переводятся в стабилизационный фонд, а потом в накопительный фонд. Это проблемный момент, потому что является самым большим препятствием для накоплений.

У моделей фондов трех стран есть свои достоинства и недостатки. У Азербайджана есть более диверсифицированный портфель, но нет лимита на трансферт. У Казахстана годовая доходность ниже, чем у азербайджанского фонда, вы ведете более консервативную инвестиционную политику, но зато у вас есть фиксированный трансферт в бюджет. В России есть большая политическая проблема: что делать с фондами - объединять или нет?

Не очень проклятое проклятье

F: Каково ваше личное мнение: сверхдоходы от продажи ресурсов – это благо или проклятье?

- Если верить негативной концепции «проклятия ресурсов», то сверхдоходы из этого сектора ухудшают потенциал управления страной, усиливают коррупционные тенденции внутри тех групп, которые управляют государством. Но Азербайджан - не такая большая страна, все граждане имеют хоть какой-то доход от этого сектора. В итоге это хорошо, если доходы будут способствовать устойчивому развитию и благосостоянию страны.

 

forbes.kz